Паровое открытие: в Киото раскопана сауна феодального военного правителя XVI века

Нашла интересную статью об одном из потомков рода Тайра.

Остатки сауны были обнаружены на месте резиденции знаменитого военно-феодального правителя XVI века Оды Нобунаги (Nobunaga Oda), объявила местная исследовательская организация.

Паровая баня была найдена в руинах резиденции Нидзё-Госиндзо (Nijo-Goshinzo) в районе Накагё в Киото (Nakagyo Ward), которая принадлежала Оде, одному из самых влиятельных людей в Японии периода сражающихся государств.

Официальный представитель Научно-исследовательского института археологии Киото отметил: «Возможно, что правитель в те времена приветствовал своих гостей паровой баней и чайной церемонией».

Баня имела размер примерно 7 на 6 метров. Также внутри строения были обнаружены U-образная печь и каменный фундамент размерами 1,1 на 1,7 метров и 1,5 на 1,8 метров, соответственно. Печь была вкопана примерно на 50 см ниже уровня земли и окружена камнями.

Исследователи определили, что остатки относились к XVI веку, основываясь на обнаруженной вместе со строением керамике. Они также раскопали колодец и другую печь, использовавшуюся для ножных ванн.

По данным института, проведение чайной церемонии после бани было популярным среди представителей высших классов того времени. Как сообщают, раскопанная сауна имела те же архитектурные черты, что и Окаку-дай (Okaku-dai), самая старая в стране баня, датируемая периодом Адзути-Момояма – сейчас находящаяся в храме Ниси-Хонган-дзи (Nishi-Hongan-ji) в районе Симогё в Киото (Shimogyo Ward), куда, как полагают, ее переместили из резиденции военного правителя Тоётоми Хидэёси (Hideyoshi Toyotomi) - дворца Дзюракудай (Jurakudai).

Резиденция Нидзё-Госиндзо была построена Одой в 1576 году после того, как он захватил земли Нидзё, благородного семейства того времени. Сауна была построена в месте, с которого правитель мог обозревать свой любимый сад. Резиденция была сожжена шесть лет спустя во время инцидента в храме Хонно-дзи (Honno-ji), в котором и Ода и его старший сын Нобутада (Nobutada) были убиты.

Остатки пруда Рюяку (Ryuyaku), изображение которого есть в Ракутю-ракугай-дзу (Rakuchu-Rakugai-zu), серии видов древней столицы на ширмах, были открыты в саду в 2002 году; однако впервые была обнаружена часть самой резиденции.

Раскопанные предметы будут выставлены для публики в Археологическом музее города Киото в районе Камигё с 1 по 16 мая. Музей будет закрыт 6 и 10 мая. Информацию можно получить по телефону [phone].

Статья на английском: Mainichi Japan, 29.04.2010
Перевод на русский: Сергей Хильченко для «Fushigi Nippon / Новости из Японии», 15.05.2010

@темы: Потомки Хэйкэ

---

Хэйси и Хэйкэ

Вчера в группе ВКонтакте натолкнулась на сообщение: "Почему в альбоме о потомках Тайра нет Уэсуги Кэнсина, ведь клан Нагао восходит к роду Хэйси?"

После недолгих поисков в сети, оказалась, что клан Нагао, и правда, происходит от Камму Хэйси, точнее из клана Миура, основателем которого является Тайра-но Ёсибуми. Но Хэйси, как и Гэндзи являлись, если можно так сказать, основным источником воинских родов в последующие годы. И, надо сказать, не все родственные кланы имели хорошие отношения друг с другом...

То есть, получается Хэйси Хэйси - рознь!

(генеалогическое древо от Камму-тэнно до Тайра-но Киёмори)

Интересующий нас клан Тайра (тот самый, что воевал против Минамото в войне Гэмпэй) - это Хэйкэ из Исэ, основателем которого считается Тайра-но Корэхира, живший в Исэ. Именно Хэйкэ из Исэ считаются потомками императора Камму по прямой линии (от отца к старшему сыну), поэтому фамилию никто не менял, чего не скажешь о других потомках Камму.

@темы: История Хэйкэ

---

Запрещенная поэзия: танка Тайра-но Таданори

Тайра-но Таданори, о котором подробнее вы можете прочитать ниже, был талантливым поэтом эпохи Хэйан. К сожалению, судьба распорядилась так, что после войны Гэмпэй имя его пропало из письменных источников. Лишь благодаря невероятному мужеству Фудзивара-но Сюндзэю, учителя Таданори его стихотворения дошли до нас с пометкой "автор неизвестен"...

(Тайра-но Таданори)

梅の花夜は夢にも見てしがな闇のうつつのにほふばかりに

Цветы сливы, что днем явились мне,
В полночном сне увидеть я б хотел.*

さざなみや志賀の都は荒れにしを昔ながらの山桜かな

Пуста столица журчащих волн Сига,
Но вишни в горах всё те же.

行き暮れて木の下蔭を宿とせば花や今宵のあるじならまし

В дороге не заметил, как стемнело.
И ночлег мне устроили вишен цветы.*

身のほどに思ひあまれるけしきにていづちともなくゆく蛍かな

Светлячки полетели куда-то
В страсти сгорая до тла...*

恋ひ死なむ後の世までの思ひ出はしのぶ心のかよふばかりか

Нет, я не вынесу муки любовной!
Смогу ль после смерти я прятать любовь?*

かからじと思ひしことを忍びかね恋に心をまかせはてつる

Пытаюся сдержать свои чувства, но нет больше сил...
Любовь полностью завладела мной.*

恋ひわたる妹が住み家は思ひ寝の夢路にさへぞはるけかりける

Любимая, твой дом так далеко...
В мечтах в него я возвращаюсь.*

たのめつつ来ぬ夜つもりのうらみてもまつより外のなぐさめぞなき

Ночь, когда ты заставила ждать себя,
Была невыносима.*

我のみやいふべかりける別れ路は行くもとまるもおなじ思ひを

Почему только я признаю печаль?
Все грустят при прощании, неважно остаются они или уезжают.*

風のおとに秋の夜ぶかく寝覚して見はてぬ夢のなごりをぞ思ふ

Шум ветра разбудил меня осенней ночью
И вспомнил я уж подзабытый сон.*

На создание этой статьи меня сподвигла Тина, активная участница группы Хэйкэ. Посильную помощь мне также оказал мой японский друг Тэруюки.

* - перевод автора данной статьи и руководителя группы Хэйкэ

@темы: Воины Хэйкэ

---

Тайра-но Масакадо: мятежник или герой?

В X в. упадок авторитета императорской власти был настолько серьезным, что многие дзюго — провинциальные аристократы — уже откровенно не считались с авторитетом центрального правительства и выступали как самостийные военные вожди. Сначала они утаивали налоги, потом стали грызться друг с другом из-за владений, захватывали силой не только земли своих соседей, но и государственные. Затем стали поднимать открытые мятежи в провинциях, стремясь отколоться от централизованного государства и стать независимыми князьями. Имперское правительство пыталось душить мятежных самурайских вождей силами тех, кто оставался верен двору, расписавшемуся в своем бессилии. Кончилось все тем, что император и его двор просто-напросто оказались под колпаком у своих самых верных защитников. Одним из первых знамений, провозгласивших начало самурайского тысячелетия, стал мятеж Масакадо, описанный в военной хронике «Сёмонки».

Масакадо был одним из вождей тех Тайра, что обосновались в восточной области Канто. В юности Масакадо, как и подобает молодому аристократу, служил самураем в дворцовой охране. Масакадо был фигурой одиозной: кровь могущественных Тайра сочеталась в нем с неуемной гордыней воина и непреклонным намерением любым путем прославить свое имя, невзирая ни на неизбежную войну с соседями, на земли которых он покушался, ни на возможный разрыв родственных и общественных связей. Военная хроника «Сёмонки» описывает его как человека жестокого и яростного, сделавшего войну своим образом жизни. Все проблемы решались им на поле брани; он «пролил много крови и сжег много домов».

Традиция приписывает Масакадо знакомство с китайским секретным трактатом по боевым искусствам — «Лю Тао». Тот, кто подробно изучал все шестнадцать томов этого трактата, автором которого считался древний легендарный китайский философ, волшебник и великий мастер боевых искусств Лао Ван, не только овладевал теорией военного дела, но и получал скрытую магическую силу, становился непобедимым воином. Так, Масакадо приписывалось умение выпускать из лука одновременно по восемь стрел, каждая из которых без промаха поражала цель.

(Тайра-но Масакадо)

Согласно хроникам, сначала Масакадо и не думал о мятеже, напротив, он считал себя самым верным самураем императора и думал, что никто, кроме него, не сможет справиться с охраной священной особы правителя страны. Поэтому он потребовал от регентов Фудзивара назначить его на престижный пост начальника столичной полиции, но ему было отказано в довольно обидной форме. Масакадо счел себя смертельно оскорбленным и опозоренным на всю Японию. Покинув Киото и оставив службу, он в 931 г. вернулся в свои восточные владения, затаив черные мысли и вознамерившись жестоко отмстить всем своим обидчикам.

Дома Масакадо начал распрю со всеми своими родственниками - Тайра и Минамото (эти две фамилии были кровными узами связаны через множество браков).

Распря началась с конфликта на любовной почве, но затем камнем преткновения стали земельные угодья. Масакадо стал силой захватывать земли у своих соседей. Одни уступали ему без боя, другие же пытались сопротивляться, впрочем, безуспешно. Наконец в 935 г. пострадавшие решили приструнить злодея. Дядья Масакадо объединились со своими родственниками Минамото и сообща пошли на Масакадо.

Масакадо ждал такого поворота и потихоньку собирал воинов. Не желая упускать военной инициативы, он устроил засаду в местечке Номото и подкараулил там ополчившуюся на него родню. В этом побоище антимасакадовская коалиция была разгромлена наголову, четверо ее вождей погибли, а их люди в страхе разбежались по домам. Но и дома были теперь плохим убежищем. Масакадо со своими самураями нападал на усадьбы, сжигал дома и вырезал своих противников вместе с домочадцами и челядью. Несчастные пытались искать защиты у столичного правительства, жалобы их дошли до Киото, и в 936 г. Масакадо был вызван в столицу для объяснений.

Правительство, однако, не усмотрело в его действиях угрозы государственным интересам, а в частные распри вмешиваться не желало, тем более что и постоянным войском не располагало. Поэтому «озорнику» Масакадо имперские сановники погрозили пальцем, и этим дело ограничилось, хотя уже тогда многие дальновидные люди ожидали от Масакадо больших неприятностей.

Одним из его недоброжелателей был его кузен Тайра Садамори, чей отец уже был умерщвлен злодеем-племянничком. Он неожиданно столкнулся с Масакадо в покоях императорского дворца и, подозревая кузена в мятежных умыслах, произнес тогда такие слова: «Рано или поздно, а наделает Масакадо бед в стране! Очень жаль, что я не взял с собою воинов. Будь они тут, отлично можно было бы убить Масакадо!» Но воинов при Садамори тогда не было, а нападать в одиночку ему было как-то несподручно, тем более что этикет запрещал ношение во дворце меча и выяснение отношений. Хотя, с другой стороны, конфуцианская этика требовала от сына решительной мести за умерщвление своего родителя при первой же встрече с убийцей, невзирая ни на какие сопутствующие обстоятельства. Однако Садамори в тот раз так и не решился напасть на своего кровного врага, и Масакадо благополучно вернулся в свою вотчину, убежденный в безнаказанности. Он продолжил распри с соседями и неплохо прирастил за их счет свои владения.

Однако Садамори вскоре собрал-таки воинов и, объединившись со всеми, кто пострадал от Масакадо, пытался атаковать врага, но безуспешно. Их рать снова попала в засаду, искусно подстроенную Масакадо, и была перебита. Сам Садамори едва успел спастись бегством. Однако это поражение не только не подорвало его дух, но напротив, разожгло в сердце могучую ненависть и страстное желание смыть с себя позор кровью врага. Между тем владения Масакадо разрастались, а рать его крепла и множилась. Хотя у Масакадо было теперь множество недругов, но появились и сильные союзники. Ему удалось привлечь на свою сторону многих неприкаянных воинов, потерявших своих хозяев или изгнанных с прежней службы. Под знамена Масакадо стекались и другие люди, близкие ему по духу и по взглядам на жизнь. Со своими отрядами к нему присоединился принц Окиё, сумевший силой присвоить себе чин губернатора провинции Мусаси, выдворив назначенных императором чиновников и отобрав у них все государственные печати и мандаты. И опять правительство предпочло обойтись без комментариев.

В 939 г. Масакадо захватил провинцию Хитати, воспользовавшись помощью Фудзивара Харуаки, крупного и нечистого на руку землевладельца, поднявшего мятеж против законного губернатора, вынужденного бежать в Киото. Буквально через месяц после этого Масакадо присвоил еще две восточные провинции, а потом и все остальные земли долины Канто. Под его контролем теперь находился важнейший рисоводческий район страны, вдобавок и наиболее сильный в военном отношении. Так что в руках у Масакадо оказались козырные карты, и он решил их разыграть. Одержанные над противниками громкие победы создали ему репутацию непобедимого полководца, и он сам поверил в свою удачу. Одержимый гордыней и амбициями, Масакадо пошел на беспрецедентный шаг: в 939 г. он объявил себя синко — «новым императором» и создал свое правительство и собственный двор, пышностью ничуть не уступавший настоящему императорскому двору.

Открыто выступить против императора, посаженного на трон самими богами, было неслыханной дерзостью, и поэтому Масакадо позаботился о придании «законности» своим притязаниям. К его радости, призванный им оракул бога войны Хатимана, находясь в медиумическом трансе, заявил от имени грозного божества, что Хатиман «возводит своего возлюбленного сына Тайра-но Масакадо в ранг императора».

Заручившись, таким образом, поддержкой самого бога войны, Масакадо принялся за претворение своих далеко идущих планов, хотя его младший брат, человек трезвый и рассудительный, призывал к осторожности: «Императора и государя предназначает само Небо; нельзя безрассудно домогаться этого. Прошу тебя, обдумай хорошенько, что ты делаешь». На это «новый император» ответил: «Я следую „пути лука и стрел", и мне этого достаточно. Правителем же в наши времена становится тот, кто побеждает всех остальных. Так почему же я должен отступиться? Небо дало мне смелость и воинский дух, и я добуду себе трон императора! Кто посмеет помешать мне в этом?»

Однако период его возвышения был недолгим. Теперь уже императорский двор был не на шутку встревожен. Перед угрозой установления власти самозваного императора и передела земельных владений все враги Масакадо сочли за лучшее объединить свои силы: «Нам следует защитить нашего императора от позора; будем же сражаться, не щадя своих жизней!»

(Тайра-но Садамори поджидает Масакадо)

Против Масакадо и его союзников были отправлены имперские войска, предводительствуемые Фудзивара Хидэсато и Тайра Садамори. Перед лицом превосходящих сил противника Масакадо был вынужден перейти к обороне; его армии постепенно растаяли. Садамори сжег дома Масакадо и всех его главных союзников, и судьба «нового императора» была предрешена. Тогда Масакадо укрылся в горах Симахира, пытаясь заманить Садамори в ловушку. Но тот сам атаковал и сжег его последний стан, и Масакадо был вынужден дать бой в невыгодных для себя условиях.

В хрониках «Сёмонки» так описывается его конец: «„Новый император" занял позиции на Северной горе в Сасима и стал поджидать врага. С ним было всего лишь 400 самураев, ибо все восемь тысяч воинов, составлявших его армию, не успели собраться. Преследовавшие его Садамори, Хидэсато и их люди начали битву. Сначала успех был на стороне „нового императора", его воины сумели отбросить войска противника. Но Садамори и Хидэсато вновь собрались с силами и стали теснить воинов Масакадо. Противники бились, не щадя своих жизней. „Новый император" сел на своего боевого коня и сам вступил в битву. Но тут свершилась небесная кара: его конь не повиновался ему, а руки потеряли былую силу. В ужасе он бросил своих самураев и пытался спастись бегством, но стрела Садамори поразила его в висок, он упал с коня наземь и умер. Садамори, Хидэсато и все их люди возрадовались; свирепый самурай отрезал у него голову. Вместе с сопроводительным докладом ее отправили государю».

Получив это послание, двор вздохнул с облегчением. Тут же был издан указ о поимке и казни всех братьев Масакадо и всех его сторонников. Все участвовавшие в походе против Масакадо самурайские вожди получили придворные титулы и награды. За свои заслуги Садамори был удостоен высокого чина придворного пятого ранга, ему была дарована должность начальника военного управления и пожалована в кормление провинция Мусаси. В народе Садамори прозвали Хэй-сёгун, то есть полководец Тайра.

В хрониках «Сёмонки» Масакадо показан как отважный воин, ступивший, однако, на ложный путь, приведший его к гибели и навлекший вечный позор на его имя. Однако похоже, что в реальности все было гораздо сложнее, нежели описывается в хрониках. В восточных районах Японии он отнюдь не воспринимался как злодей. На востоке страны до сих пор сохранилось несколько кумирен, посвященных памяти Масакадо, и местные жители по сию пору поклоняются духу «нового императора». А это говорит о том, что в народе Масакадо слыл скорее героем, чем супостатом (японский вариант Стеньки Разина). И это не удивительно: издавна обитатели восточных и северных провинций жили обособленно от других районов страны и даже противопоставляли себя остальной Японии. Центральная власть киотоского двора была им навязана силой и воспринималась как чужеземная диктатура. Эта обособленность сохранялась еще долгое время — вплоть до эпохи Эдо. Любопытно, что именно восточные самураи впоследствии отстранили императорский двор от власти; сегуны всех трех династий были родом именно из восточных провинций.

Мятеж Масакадо был лишь первой ласточкой, предвестницей последующего возвышения самурайской аристократии. Ошибкой Масакадо было то, что он замахнулся на святое, и этим отвратил от себя многих потенциальных союзников. Если бы он прислушался к мнению людей более осторожных и более искушенных в премудростях политики, то не стал бы посягать на древний императорский трон, а напротив, объявил бы себя истинным защитником и бескорыстным другом императора, которого окружили столичные прохвосты и подхалимы. И тогда, возможно, все пошло бы совсем по-другому.

Впоследствии это упущение было учтено другими самурайскими вождями. Например, герой войн XVI столетия Ода Нобунага, потомок Тайра, тоже безжалостно истреблял свою ближайшую родню, захватывал чужие земли, сжигал родовые замки и поголовно вырезал враждебные кланы. Но при этом был весьма обходителен и с императором, и с сегунами Асикага и вошел в историю не как злодей, а как один из трех «великих героев» войн Сэнгоку дзидай.

@темы: Воины Хэйкэ

---

Романтический узник Тайра-но Сигэхира

Сигэхира впоследствии заплатил жизнью за устроенную им «иллюминацию» в Наре (он по приказу Тайра-но Киёмори поджег Тодайдзи, святыню буддистского мира). Через пять лет в несчастливой для Тайра битве при Ити-но-тани он попал в плен к Минамото. В деревянной клетке его провезли по улицам Киото, а потом бросили в темницу. В плену Сигэхира держался с подобающим самураю достоинством и буддийским смирением.
Впрочем, в киотоской тюрьме он был на особом положении, ни в чем не нуждался и его даже навещала его возлюбленная — придворная дама.

(Сцена пленения Тайра-но Сигэхиры воинами Минамото при Ити-но-тани;
сериал "Ёсицунэ" телекомпании NHK)

Хитрый экс-император Госиракава решил использовать пленение Сигэхира в своих целях и якобы из сострадания посоветовал ему тайно отправить письмо к своему брату Мунэмори (ставшему после смерти Киёмори главой дома Тайра) с просьбой обменять его на императорские регалии. Однако Мунэмори отказал: в ситуации, в которой оказались Тайра, лишиться регалий казалось страшнее, нежели пожертвовать одним из вождей клана.

Вскоре Сигэхира был переведен в Камакура, ставку Минамото Ёритомо. Изысканные светские манеры и обходительность пленника произвели впечатление на вождя Минамото, и Ёритомо попытался смягчить его участь, даже дал ему для утешения двух красавиц из своей свиты, которые сразу же влюбились в романтического узника. Но тут по научению экс-императора прибыли монахи из Нары, из разгромленных Сигэхира монастырей, и во имя своего союза с Ёритомо потребовали от него выдачи своего заклятого врага. Ёритомо пришлось уступить монахам, и Сигэхира был увезен на казнь в Нара.

(Тайра-но Сигэхира)

Монахи долго не могли решить, какую же казнь ему придумать — распилить на куски тупой пилой, зажарить на медленном огне или похоронить живьем. Предчувствуя свою страшную участь, Сигэхира обратился к мистическим буддийским практикам — он успокаивал свой дух медитациями и читал сутры, чтобы после смерти переродиться в «Чистой Земле» на небесах будды Амиды, и достиг такого состояния, что предстоящая лютая смерть его уже не пугала. Да и вмешательство Ёритомо несколько смягчило приговор: Сигэхира был казнен путем отсечения головы вместе с другими плененными Тайра. Голову его повесили на воротах в том самом месте, откуда он взирал на горящие храмы.

После гибели Сигэхира все его возлюбленные дамы — как в Киото, так и в Камакура — обрились наголо и ушли в монастырь, чтобы молиться о его душе.

@темы: Воины Хэйкэ

---

Благородные воины клана

Среди вассалов Тайра был опытный воин Сайто Санэмори из Канто. Во время смуты Хогэн он дрался на стороне Минамото Ёситомо, но впоследствии перешел к Тайра и служил им верой и правдой, хотя в душе остался «бандо» — «восточным воином».

Во времена войны Гэмпэй он уже был в преклонных годах, однако дух его оставался тверд, а руки не утратили силы. Он командовал небольшим отрядом «восточных воинов», продолжавших сражаться с яростью и отвагой даже тогда, когда остальное войско Тайра дрогнуло и побежало.

Престарелый Санэмори дрался в арьергарде и сразил многих сильных и молодых бойцов. Израненный и истомленный битвой, он был вызван на поединок другим «восточным самураем», Тэдзука Мицумори из войск Ёсинака. Санэмори принял вызов, хотя ему пришлось сражаться не только с самим Мицумори, но и с его оруженосцем.

(Сайто Санэмори красит голову и бороду черной краской,
чтобы его не приняли за старика и не пожалели в битве)

Санэмори пал, и его голову преподнесли Ёсинака, который лично знал погибшего: годовалым ребенком оставшийся без отца Ёсинака был отдан в семью Санэмори на воспитание. Ёсинака сразу же узнал голову своего воспитателя. Но его удивило, что волосы Санэмори, которому было 70 лет, оставались черными как уголь. Ёсинака омыл голову в горном потоке, и тот потемнел от черной краски. Оказывается, Санэмори выкрасил свои седины в черный цвет, чтобы выглядеть молодым. Ёсинака оплакал его гибель, а через четыреста лет знаменитый поэт Басе посетил храм в Тада, где хранился шлем Санэмори, и написал стих хайку: «Под древним шлемом сверчок поет плач по воину».

Во время этого же сражения при Синовара имел место и такой случай. Когда Тайра дрогнули и побежали, воины Минамото бросились преследовать отступающего врага. Вперед вырвался молодой самурай по имени Нюдзэн Юкисигэ; он был низкого ранга, особых заслуг не имел, и потому жажда славы гнала его вперед.

Неожиданно он наткнулся на одного из командиров Тайра, Такахаси Нагацуна, воина опытного и сильного. Горячий Юкисигэ догнал Нагацуна, поравнялся с ним и несколько мгновений скакал с ним седлом к седлу, пытаясь достать его мечом.

(Воин в доспехах о-ёрои на фестивале Дзидай мацури)

Однако Нагацуна ловким приемом схватил Юкисигэ за шлем, прижал его голову к луке своего седла и уже собрался перерезать ему горло, но пожалел неопытного юношу: тот был ровесником его покойного сына, да и победа над Юкисигэ не принесла бы Нагацуна славы. Поэтому он пощадил парня и предложил спешиться и отдохнуть.

Юкисигэ отплатил ему за великодушие самой черной неблагодарностью. Воспользовавшись тем, что Нагацуна, сняв тяжелые доспехи, лег и закрыл глаза, юный подлец тут же пырнул его ножом и стал кричать, подзывая своих оруженосцев. На крик примчались трое его вассалов, и вчетвером они насмерть забили доверчивого Нагацуна.

@темы: Воины Хэйкэ

---

Внезапное нападение: битва при Ити-но-тани

О, как не хочется писать о скорбных и позорных страницах истории жизни клана Тайра, но история дает нам уроки, и мы не в праве их забывать...

18 марта 1184 год
Граница провинций Сэтцу и Харима

После смерти Ёсинака война Гэмпэй вступила в свою последнюю стадию, неразрывно связанную с именем Ёсицунэ. 13 марта 1184 г. Ёсицунэ и Нориёри отправились довершить то, что не удалось их двоюродному брату - окончательный разгром Тайра.

Нападение Ёсицунэ на Ити-но-тани, где силы Тайра перегруппировались и построили крепость, отличалось отчаянной дерзостью. Ити-но-тани, на границе провинций Сэтцу и Харима (к западу от нынешнего Кобэ), было идеальным местом для обороны. Замка там не было, только частокол, хотя и очень прочный. Место для нее было выбрано очень удачно, особенно с точки зрения семьи, связанной с морем, поскольку в Ити-но-тани высокие утесы окружают узкую полоску земли и побережья. Эти утесы образовывали северную стену крепости, а с юга находилось море, где стоял на якоре флот Тайра.

(Битва при Ити-но-тани)

Минамото разработали следующий план штурма: Нориёри должен был двигаться вдоль берега с востока, а Ёсицунэ намеревался обойти крепость вокруг, через Сэтцу, и одновременно с Нориёри нанести удар с запада. Если бы удалось проделать все это быстро и слаженно, у них появился бы шанс прорвать линию обороны Тайра прежде, чем те успеют взять императора и выйти в море.

После разработки плана Нориёри с войсками выдвинулся к крепости с востока вдоль прибрежной дороги. Господин Куро (Ёсицунэ) в сопровождении воинов под командованием Миура Дзюро Ёсицура направился к горе Ити-но-тани. Он шел очень быстро, за один день преодолев расстояние, на которое обычно требуется два: от Киото до восточного склона горы Микаса, где встречаются три провинции: Тамба, Сэтцу и Харима. Шестнадцатого марта, когда уже стемнело, Ёсицунэ доложили, что в восьми милях к юго-западу стоят лагерем около 3000 воинов Тайра. Он сразу же решил напасть на них, не дав своим войскам отдохнуть, и при свете факелов пошел вперед. Воины Тайра потеряли хладнокровие, были разбиты и отступили.

Наутро семнадцатого марта Куро Ондзоси (Ондзоси означает «почетный сын». Применительно к Минамото термин означал сына по прямой наследственной линии. Речь идет о Ёсицунэ) разделил 10000 своих всадников на две группы и послал к западному склону Ити-но-тани Той Дзиро Санэхира и 7000 воинов. Сам же он решил пройти с 3000 позади Ити-но-тани, через проход, и обрушиться на Тайра с тыла со стороны Тамба.

Вскоре подошел Нориёри с людьми из Асикага, Титибу, Миура и Камакура. Воины Минамото и Тайра были брошены в хаос, их белые и красные знамена перемешались.

Воины командира Мураками Мотокуни сожгли все хижины и временные дома Тайра. Налетел сильный ветер, который понес вниз черный дым, и солдаты Тайра запаниковали. Многие кинулись к морю в надежде спастись. На берегу стояло несколько кораблей, люди наперегонки прыгали в них, так что в каждый набилось четыреста, пятьсот, даже тысяча воинов в доспехах. Их невозможно было сдвинуть с места. Наконец корабли все-таки отплыли от берега, но не прошли они и трехсот ярдов, как три самых больших из них пошли ко дну.

(Тайра-но Таданори)

А на берегу среди членов семьи Тайра появились первые жертвы - погиб Тайра Таданори, победитель при Удзи, уцелевший в сражении при Курикара. Он пробивался к берегу, «как вдруг его заметил Тададзуми Окабэ из клана Иномата». «Вот славный противник!» - подумал Тададзуми, помчался вдогонку, подгоняя коня хлыстом, колотя стременами, и, приблизившись, крикнул:

— Что за человек, кто таков? Назовись!

— Свой! - оглянувшись, отвечал Таданори, но в этот миг Тададзуми заметил блеснувшие из-под шлема покрытые чернью зубы. «Среди наших воинов нет ни одного, кто чернил бы зубы. Это вельможа Тайра!» - подумал он и, поравнявшись, схватился с правителем Сацума. Увидев это, все воины Таданори врассыпную бросились наутек, ни один не пришел на помощь своему господину, ибо все они были наемниками, взятыми из разных земель.

Тем временем племянник Таданори – Сигэхира, также пробирался к лодкам. Его быстрый конь оставил позади всех преследователей, но тут стрела поразила его в крестец. Он соскочил с коня и бросился в воду, чтобы утопиться, но попал на мелководье. Тогда он выхватил кинжал, намереваясь совершить харакири. В этот миг к нему подскочил один из самураев Минамото и взял его в плен - довольно необычный поступок для того времени.

Быстрое наступление Ёсицунэ привело к полному разгрому Тайра в сражении у Ити-но-тани: было убито более тысячи воинов, в том числе девять генералов.

(Командиры Тайра, погибшие при Ити-но-тани, Дан-но-ура или позднее)

В ходе сражения у залива Акаси Кагэтоки и Иэкури взяли в плен капитана стражи Внутреннего дворца, третьего ранга Тайра Сигэхира. Губернатор Этидзэна, третьего ранга Митимори, был убит у реки Минато Гэнсан Тосицуна. Включая его, воины Нориёри и Ёсицунэ схватили или убили семерых: губернатора Сацума Таданори; губернатора Вакаса Цунэтоси; губернатора Мусаси Томоаки; Ацумори, имевшего пятый ранг; Наримори и бывшего губернатора Эттю Моритоси. Губернатор Тотоми Ёсисада захватил бывшего губернатора Тадзима Цунэмаса, губернатора Ното Норицунэ и губернатора Биттю Моромори. Избежавшие смерти или плена бежали через Внутреннее море в Ясима на острове Сикоку, чтобы там собрать новые силы.

По материалам работ С.Тёрнбулла

@темы: Битвы Гэмпэй

---

Тайра-но Ацумори: у Ити-но-тани звучит одинокая флейта

В битве при Ити-но-тани погибли много воинов Тайра, и среди них юный Ацумори, приходившийся племянником самому Киёмори. Юноша воспитывался как придворный аристократ, был прекрасным музыкантом и поэтом.

Он не знал своей судьбы и в ночь штурма войсками Минамото играл на флейте, услаждая чудесными звуками как воинов своего клана, так и вражеские отряды.

(Битва при Ити-но-тани)

Среди воинов Минамото особой доблестью слыл Кумагаэ-но Дзиро Наодзанэ. Он бестрашно рвался в бой. И вот - удача! Кумагаэ в один из моментов боя вступил в поединок с воином вражеской армии и скрутил его в мощных объятьях...

Согласно самурайской этики ведения войны, не следовало убивать противника, если он был явно физически немощен, не назвал свое имя или был просто человеком, не достойным смерти в бою.

Его пленник отказался назвать свое имя и тогда Кумагаэ сорвал маску с его шлема. При виде юного безусого лица (Тайра Ацумори было 16 лет) руки старого воина непроизвольно разжались. Подняв его на ноги, Кумагаэ покровительственным тоном предложил: «Бегите! Немедленно возвращайтесь домой к своей несчастной матушке. Не хочу, чтобы меч Кумагаэ был загублен кровью наследника дома Тайра. Бегите пока вас никто не заметил!».

Но переживая свое поражение, молодой самурай отказался бежать и предложил Кумагаэ помочь ему расстаться с жизнью. Тускло блеснула на солнце узкая полоска холодной стали, Кумагаэ занес меч над головой, который до этого множество раз обрывал чьи-то жизни.

(Тайра-но Ацумори)

Но внезапно, из глубин его мужественного сердца всплыло воспоминание об его собственном сыне, который вот так же, по знаку боевого сигнала пошел в бой, чтобы впервые опробовать свой, еще не знавший крови меч.

И сильная рука воина дрогнула, он вновь предложил юноше бежать. Видя, что тот не преклонен в своем решении, и слыша шум шагов приближавшихся солдат Минамото, он воскликнул: «Нас увидели, сюда бегут… Вы можете умереть смертью менее достойной, чем от моего меча! O, Небеса, примите его душу!». Меч очертил резкую дугу и когда опустился, на землю хлынула алая кровь...

@темы: Воины Хэйкэ

---

Величие и гибель клана Тайра

Эпоха Хэйан (794–1185) представляла собой одну из самых блестящих страниц в культурной истории Японии. Это был период «японского ренессанса», возникшего в результате творческого освоения японской придворной аристократией культурного наследия соседнего Китая. Свое наименование эта эпоха получила по названию столицы Японии — города Хэйан (Киото).

Наибольшим влиянием в это время пользовался дом Фудзивара, клан придворной аристократии, заполонившей собой практически все значимые правительственные должности, включая посты регентов при малолетних императорах и канцлеров, управлявших страной от имени повзрослевших императорских особ. Клан Фудзивара накрепко привязал к себе императорскую семью, введя порядок, при котором мужская часть императорской семьи была обязана брать в жены девиц только из этого клана.

Помимо столичного клана Фудзивара в стране сформировалось до двух десятков провинциальных феодальных элит. Их представители не имели блестящего придворного образования, но жизнь обучила их военному искусству. Наиболее известными среди них были кланы Тайра и Минамото. Их основу составили императорские отпрыски, рожденные от наложниц, что лишало их права наследовать Хризантемовый трон. Отсутствие позиций при дворе компенсировалось для них получением земельных наделов в провинции.

(Тайра-но Киёмори)

Клан Тайра вел свое начало от внебрачных детей императора Камму (781–806). Клан Минамото образовали внебрачные дети сразу трех императоров Ниммё, Монтоку и Сэйва, правивших в 838–876 гг. Основу богатства клана Тайра составляли земли на равнине Канто, а также на юге и юго-западе Японии. Могущество клана подкреплялось отрядами воинов-самураев, которых содержали вассалы Тайра в провинциях. Владения клана Минамото располагались на севере и северо-востоке Хонсю. Здесь самураям клана Минамото постоянно приходилось отбивать нападения воинственных племен айну, живших прежде на этих землях. Поэтому самурайские отряды клана Минамото считались наиболее боеспособными.

По мере того как росло могущество провинциальных кланов и набирало силу новое сословие служилых воинов-самураев, обострялось соперничество за влияние на императорский двор. Это противоборство постоянно перерастало в межклановые вооруженные столкновения.

Тайра-но Киёмори, глава клана Тайра, был скорее не воином, а придворным, который боролся со своими соперниками при дворе преимущественно бюрократическими интригами. Основные усилия Киёмори были направлены на то, чтобы постепенно «выдавливать» представителей клана Фудзивара с ключевых позиций в придворной бюрократии. На это у него ушло два десятилетия. В 1160 году он стал советником императора, в 1167-м получил титул Великого министра, в 1172-м его дочь стала императрицей, а в 1180-м ему удалось возвести на трон ее малолетнего сына и своего внука Антоку.

(Битва при Ясима)

Это переполнило чашу терпения противников клана Тайра. Его главным соперником выступил клан Минамото, сделавший своим формальным лидером юношу из императорской семьи, которого они в 1183 году провозгласили императором Го-Тоба в противовес Антоку.

Война между кланами Тайра и Минамото началась в 1180 году и продолжалась 5 лет. Минамото-но Ёритомо сумел собрать под своими флагами армию в 200 тысяч воинов. В том же 1180 году его войска разбили отряды Тайра в битве у реки Фудзигава (ныне префектура Сидзуока). На следующий год умер могущественный Тайра-но Киёмори, и военное счастье окончательно отвернулось от дома Тайра. В 1183 году вожди клана Тайра в сопровождении 7 тысяч самураев были вынуждены покинуть Киото и уйти в свои владения на юго-западе страны. С собой они увезли не только малолетнего императора Антоку, но и священные регалии императорской власти. Клан переправился на Сикоку и укрылся в крепости Ясима. Преследовавшие их войска Минамото атаковали крепость Ясима и вынудили Тайра бежать на запад. Однако суда Тайра (а это были в основном гребные ладьи) так и не добрались до Кюсю. Они встретились с флотом Минамото в проливе Каммон, отделяющем Хонсю от Кюсю.

Решающая битва произошла у песчаных берегов Дан-но-ура. Это случилось 25 апреля 1185 года.

@темы: История Хэйкэ

---

Последняя битва: Дан-но-ура

Пролив Симоносэки у побережья провинции Нагато,
15 апреля 1185 г.

(Битва при Дан-но-ура)

Перед последним сражением с кланом Тайра успех Ёсицунэ был его главным козырем. Вожди самураев видели, как он дважды разбил Тайра в бою, и поспешили связать свою судьбу с белым стягом Минамото. Для Ёсицунэ особенно полезными из новых союзников были самураи-мореплаватели, которые помогли доставить армию Минамото к месту одной из самых решающих битв в истории Японии - Дан-но-ура.

Ситуация накануне битвы, 24 апреля 1185г., складывалась следующая: флот Тайра под командованием Тайра Томомори базировался на Хикосима, откуда они могли контролировать западные подходы к проливу Симоносэки. Флот Минамото быстро подходил со стороны Сикоку, когда флот Тайра покинул базу и вышел в море, как они обычно поступали со времен Ити-но-тани. Они плыли на восток по проливу, пока не поравнялись с Та-но-ура на Кюсю, в нескольких милях к востоку от современного города Кита-Кюсю. В это же время флот Минамото подошел к острову Мандзусима. Теперь оба флота стояли всего в двух милях друг от друга.

Тайра были уверены в себе. В войне на море они бесспорно были опытнее Минамото, однако благодаря недавно заключенным Ёсицунэ союзам флот Минамото превосходил их численностью: соотношение было примерно 850 к 400, и новые союзники Минамото управлялись с кораблями не хуже Тайра. Тайра Томомори обратился с проникновенной речью к членам своего клана, напомнив им, что на этот раз отступать будет некуда. Им следует не страшиться за свою жизнь, а сражаться как можно храбрее. Затем Тайра Кагэкиё призвал своих самураев прежде всего вступить в схватку с Ёсицунэ. «Узнать его будет нетрудно», - сказал он, - «Он лицом бел, ростом мал, зубы торчат вперед». Единственный самурай, в верности которого Томомори сомневался, был некий Тагути Сигэёси. Подозревая его в предательских замыслах, Томомори спросил у Мунэмори позволения на всякий случай его обезглавить. Но эта просьба была отвергнута и, поскольку сражение уже начиналось, Сигэёси позволил занять место в боевом порядке Тайра. В качестве меры предосторожности императора поместили на обычный корабль, а увешанный вымпелами флагман служил прикрытием. Суда, которые они использовали, были очень простыми. Никакого собственного вооружения они не имели, и служили лишь в качестве плавучих платформ для самураев.

Минамото выстроили свои суда в линию, а Тайра разбились на три эскадры. Сражение началось между 6 и 8 часами утра 15 апреля 1185 г. напротив пляжа на Хонсю, известного как Дан-но-ура. Тайра воспользовались приливом, и течение понесло их суда на восток, на флот Минамото. Когда их передовые суда подошли на расстояние около 300 метров, завязалась перестрелка. Течение было несильным, и стрелки Тайра поразили многих противников. Казалось, сражение разворачивается так, как они хотели, и Томомори старался использовать это преимущество, насколько позволяли обстоятельства.

Около 11 часов два флота сблизились, и вокруг Ёсицунэ разгорелась жестокая схватка. Тайра Норицунэ едва не захватил его в плен, проложив себе путь на судно Ёсицунэ. Ёсицунэ спасся, перебравшись на другую лодку, а тем временем три самурая набросились на Норицунэ. Он столкнул одного за борт, а двух других обхватил руками и бросился в море.

(Тайра-но Норицунэ и Минамото-но Ёсицунэ)

Два фактора, однако, существенно изменили ситуацию. Во-первых, изменилось направление приливного течения, и теперь преимущество было на стороне Минамото, которые со скоростью восьми узлов теснили Тайра к Дан-но-ура. Вторым фактором стала измена Тагути Сигэёси, который внезапно спустил красный флаг Тайра и покинул их строй, чтобы присоединиться к Ёсицунэ. Поднявшись на борт корабля Ёсицунэ, он раскрыл ему местопребывание императора, и тогда все силы Минамото были брошены против одного корабля.

Еще большее смятение среди Тайра вызвал отданный Ёсицунэ приказ лучникам сосредоточить огонь на гребцах и рулевых. Вскоре многие суда Тайра уже беспомощно дрейфовали по течению, Минамото обступили их со всех сторон, и Томомори понял, что все потеряно. Он взошел на борт судна, где находился малолетний император, чтобы сообщить, что сражение проиграно и единственным выходом остается самоубийство. Бабка императора, вдова Киёмори, Нии-доно взяла восьмилетнего государя за руку, и они медленно подошли к борту корабля. Здесь они вознесли молитвы Великой богине в Исэ и Будде и со словами: «Там на дне, под волнами, мы найдем другую столицу», бросились в волны.

Тут началось самое трагическое массовое самоубийство в истории самураев. Мать императора бросилась в море вслед за ними, но ее выловил один из самураев Минамото, подцепив за волосы боевыми вилами. Жена Сигэхира тоже собиралась броситься в воду, но стрела пригвоздила край ее одежды к борту судна, заставив выронить шкатулку, которую она несла. Оказалось, что в ней находилось священное зеркало, одна из императорских регалий. Священный меч уже бросили в море. Тайра Норимори и Цунэмори тем временем привязали к своим доспехам по тяжелому якорю и бросились в море, взявшись за руки. Так же поступили другие члены семьи Сукэмори, Аримори и Юкимори. Однако Мунэмори, слабый духом, стоял в нерешительности, пока один самурай, которому подобное поведение вождя показалось отвратительным, не столкнул его в воду. Мунэмори оказался хорошим пловцом и продержался на воде до тех пор, пока Минамото не взяли его в плен. Его мать высказалась по поводу его трусости, прежде чем броситься в воду с юным императором. Она якобы сказала даже, что Мунэмори сын вовсе не прославленного Киёмори, а торговца зонтиками, который согласился отдать его в обмен на новорожденную девочку. Последним в тот день покончил с собой Тайра Томомори. Он бросился в море, облачившись в два комплекта доспехов.

О скорбный вид! Алые знамена, алые стяги, брошенные, изорванные, плавали в море, как багряные кленовые листья, что устилают воды реки Тацута, сорванные порывами бури. Алым цветом окрасились белопенные волны, набегающие на берег. Опустевшие судна, потерявшие кормчих, гонимые ветром, увлекаемые течением, качались на волнах и уносились в неведомые морские дали...

Сражение при Дан-но-ура закончилось полным уничтожением клана Тайра. Едва ли кто из упомянутых здесь членов этого рода уцелел в этом бою, и после Дан-но-ура имя Тайра исчезает со страниц японской истории. Ни одна из побед в истории самураев не была столь полной, как эта. Сами масштабы побоища, жертвой которого стал целый клан, отвели ему достойное место в многообразном мире японских рассказов о призраках. Массовая гибель стольких людей не могла не произвести впечатления и на местных жителей. В течение многих столетий моряки боялись заходить в воды Дан-но-ура, опасаясь встречи с неугомонными призраками Тайра, обреченными бродить среди волн. Фантазия крестьян рисовала целые призрачные армии, выходившие из моря с бездонными черпаками, которыми они пытались очистить его от вековой скверны, а в панцирях крабов хэйкэ и до сих пор чудятся лица павших в той битве самураев.

@темы: Битвы Гэмпэй